Rebel Heart

Я не имею морального права слушать больше, чем выложено официально...  Мне любопытно, но не интересно. Я могу подождать и, в некоторой степени, хочу, так как ожидание события - это всегда интрига, накал, игра. Это волнительно. И я не хочу лишать себя удовольствия прилюдии.

Квартет Дэйла Купера и диктофоны в ТеатрЪе

Декабрь. Вечер пятницы. Москва. Центр. ТеатрЪ. Печать на запястье в виде не читаемого твёрдого знака. Люстры с плафонами на потолках фойе. Кресла в курилках. Продукция фирмы грамзаписи Мелодия расположилась на стенах и дверях уборных. По всюду, в "неположенных" местах, висят благодарности за то, что вы  здесь не курите. Интеллигентная задумчивая публика. Удивительно много молодёжи, среди которой я неловко почувствовал себя ископаемым.  Атмосфера эпохи Вертинского. Когда-то здесь, как утверждают создатели клуба, проходили балы. Теперь в "тихом" баре Театра играет "Rammstein" и ему подобные. В большой зале царит полумрак. Звучит тягучий эмбиент. Задёрнутый красный занавес подсвечивается из глубины сцены придавая ему кровавый окрас, цвет заката. Замершие в ожидании силуэты собравшихся здесь людей на его фоне похожи на призраков,  через некоторое время которые под воздействием музыки перенесутся на территорию культового Твин Пикса, с его неразрешёнными загадками и тайнами, и окунуться в атмосферу безысходности и предрешенности судьбы, что бы через совсем не долгое время вернутся по дороге в никуда обратно, в действительность, и опять остаться без ответов. Так требует великий Линч. 

• Проект Dale Cooper Quartet & The Dictaphones начинался в 2002 году как признание в любви - чистый оммаж музыке Анджело Бадаламенти, бессменному сочинителю саундтреков к фильмам Дэвида Линча, и немецким классикам гипнотического саспенса Bohren Und Der Club Of Gore, переводящим на джазовый язык дум-металлическую чувствительность. Не скрывая источников вдохновения, выходцы из дождливой Бретани оказались поразительно самобытны. Тревожный минимализм первого альбома "Parole De Navarre" (2006) перевел вопрос, кто убил Лору Палмер, прямо-таки в онтологическую плоскость, а сама пластинка стала событием в кругах любителей инструментальной меланхолии.

• Дальше – интереснее. Группа прописалась на видном лейбле Denovali, который специализируется на темной экспериментальной музыке. На альбоме "Metamanoir" (2011) аранжировки стали прихотливее, влияние кул-джаза – очевиднее, удивительно уместно зазвучал голос Гэль Керриен известный каждому ценителю Яна Тьерсена (Yann Tiersen). В Россию «Диктафоны» едут с новым альбомом "Quatorze Pièces De Menace" (в записи которого принимала участие дочь Дэвида Линча) – самым изысканным и призрачным творением группы на настоящий момент. Живые выступления Dale Cooper Quartet & The Dictaphones – это полуимпровизационный союз электроники, двух гитар, к которым прибавляются саксофон и приглашенные вокалисты. В результате возникают пугающе прекрасные саундскейпы - история о том, что мир заколдован не нами, а люди и вещи – вовсе не то, чем они кажутся.

Занавес открылся и на сцену вышли четыре музыканта, залитые всё тем же красным светом... Медленный ритм. Всплеск. Вздох. Дальнейшее было похоже на погружение в гипноз. Я не знал, что саксофон может звучать так! До вчерашнего вечера я мягко говоря не любил этот инструмент за его слащавую пошлость и блядство. Вчера этот глубоко укоренившийся в моём сознании стереотип был разрушен. На фоне посторонних шумов в виде поскрипываний, шорохов и прочего звукового мусора, рисующего мрачные картины потусторонней действительности, саксофон плакал, всхлипывал, стонал, подвывал, скулил и... Он был обречён, как животное попавшее в капкан...   Позже выходил солист. Сомкнув руки за спиной отрешённым голосом пел, смолкал, подносил к микрофону диктофон с тревожным монологом девушки на французском, после чего уходил со сцены возвращая внимание зрителей-слушателей-подопытных к саксофону...

Мне мешал свет. Не смотря на то, что его было крайне мало, мне хотелось закрыть глаза и уйти туда, куда звала музыка, но моя внутренняя сопротивляемость против навязываемых мне настроений, вечное желание держать всё под контролем и пить одновременно из грудей двух кормилиц, заставляли меня наблюдать за происходящим на сцене и вокруг... Зритель, за исключением отдельных единиц, медитировал. Обстановка в зале была настолько интимна, что порой было неловко шевельнуться и, когда хотелось достать телефон и сфотографировать или снять видео в особо проникновенных местах представления, приходилось бороться со своим желанием в угоду всеобщего. Первые аплодисменты прозвучали только в середине концерта, после первого саундчека. Похоже, что именно тогда мы полностью ощутили себя там, где и планировали оказаться. Вторые аплодисменты прозвучали после того, как музыканты ушли со сцены, помахав всем на прощанье. Вполне по Линчу, в самый нежелательный момент. Без кульминации. Без ответов. Без объяснений. Без обязательств. 

Шоу закончилось. Красный занавес снова спрятал за собой сцену и толпа, словно не была под гипнозом минуту назад, рванула в гардероб за новыми впечатлениями - коллективной толкотнёй и давкой за собственными одеждами. Я прошёл в бар переждать этот неловкий момент. Попивая ром и всласть смоля сигаретой я блуждал взглядом от столика к столику в поисках мальчика, что простоял со мной весь концерт почти вплотную, локтём к локтю, то притягиваясь ко мне, то отталкиваясь, но всегда возвращаясь. Линч, темнота, робкие, почти дрожащие прикосновения плечом молодого студента, искры, ток и весь этот джаз... Усомнившись в своих подозрениях о притяжении я уходил в конец зала и наблюдал от туда за незнакомцем. Спустя минуту он, панически озираясь в темноте, уходил следом за мной, но в неправильном направлении, и возвращался через какое-то время назад, когда я уже стоял на нашем прежнем месте. И снова напряжение, внутренние разряды, Dale Cooper Quartet & the Dictaphones...

Включившийся в зале свет спугнул моего попутчика в состояние гипноза и я потерял его. В баре его, к сожалению не оказалось, а потные поиски в толпе в гардеробе меня не прельщали. Зато при выходе я столкнулся с музыкантами, которые мило общались с оставшимися поклонниками. Естественно, я не смог пройти мимо. Поблагодарив парней за их музыку и концерт в частности, я сфотографировался с солистом, который спросил меня о  темноте в зале, не слишком ли она была полной. На что я ответил, что для меня она была недостаточной. На что он понимающе улыбнулся.

В ночи французы покинули Москву, где ночью выпал снег и ударили морозы. Столицу захватила зимняя окоченелость. Через несколько дней, когда французы уже были дома, рухнул рубль и взлетело евро, так же почти неожиданно, как и закончилось шоу...

Giovanni Tosi by Wong Sim

Lamb - "Backspace Unwind"

Ну что же... Ожидания оправдались. Были конечно страхи, что попытаются подсунуть лажу, временно лишив тебя ориентиров, подтолкнув тем самым к блужданию по дебрям новых имён в нескончаемых поисках эстетического удовлетворения. Но нет, старые знакомые пришли удивительно обновлёнными и остались... в моём плеере. Да, я снова о музыке.

Lamb как-то незаметно зашкалил в рейтинге прослушиваний и ушли далеко вперёд лидирующего год Son Lux. "Грязный" по звучанию альбом, как описывали его полгода назад L, получился релаксовым с мелкими вкраплениями той самой звуковой грязи, в которой чувствуется дыхание Индии, где авторы посредством дзэна, как они писали в Facebook, и получили вдохновение, нашли новое звучание себя. В отличии от предыдущего альбома-возвращения "Backspace Unwind" стилистически получился более ровным и, как заметили поклонники, на голову выше предшественника даже при отсутствии ярких хитов. Хотя тема хитов в последнее время очень больной вопрос для всех. Один из немногих претендентов на звание Альбом года в моём рейтинге. Концерт 17 апреля в GlavClub. Стоит сходить.

alt-J - Every Other Freckle (Official Video - Boy)

MAX SILBERMAN by BELL SOTO

Я и ты.

Вход и выход.

Свет и тень.

Стих и проза.
В и из.
Полёт и падение.

Мгновение и вечность.

Ожидание и поиск.

Желание и необходимость.

Самодостаточность и зависимость.

Нерешительность и героизм.
Целомудрие и разврат.

Отражение и поглощение. 

Две противоположные стороны чего-то одного...

Единое целое разделённое на два

одиночества. 

Диана Арбенина и Ночные Снайперы "Иди ко мне"

Сноблудие №....

Сегодня ночью, утомлённому и удовлетворённому постельными баталиями с мужем, мне приснился один мой клубный знакомый, чьё обнажённое субтильное тело я заключал в свои жаркие объятия, чьей бамбуковой стройностью и прочностью одновременно никак не мог насладиться. Мы о чём-то страстно перешёптывались и очень торопились насытиться этой краткой случайной встречей, в тот же момент желая растянуть её до бесконечности...  Соприкосновения слизистых не случилось, - звук неподалёку упавшего тяжёлого предмета и в последствии разбившегося, отвлёк нас. Это было большое старое зеркало висящее в прихожей. Вид его больших осколков лежащих на полу отрезвил нас и, стараясь не заглядывать в них, мы испуганно разошлись каждый в своём направлении....

 

Фавориты.Музыка. Топ-300.

В списке приближённых к уху произошли изменения. Молодёжь, как обычно, расталкивая локтями ветеранов, вырывается вперёд. Но не все старики сдают позиции, что не может не радовать. Уже через неделю должно произойти одно из главных сражений года, выход нового альбома "Lamb", на который я возлагаю большие надежды. Мои уши готовы!
А пока список фаворитов выглядит так. Для сравнения, прошлогодний выглядел так.  

secretprojectrevolution

Уже не помню и не буду пытаться выяснять почему, но по какому-то загадочному умыслу я не выложил своевременно это творение Кляйна и Мадонны. Отмечая сегодня годовщину выхода сего произведения в свободное плавание по просторам интернета, нагоняю упущенное и выкладываю его всё же белом, для классики, блоге.

Daniel Bederov by Jake Senfeld

Endless Heat by Hadar

"Море-океан" Алессандро Барикко

 «Куда ни глянь — песок, обступивший покатые холмы. И море. Море.
Студеный воздух. Неуемный северный ветер благословляет угасающий день.
Берег. И море.
Мнимое совершенство, достойное божественного ока. Самочинный мир, немой союз воды и земли, законченное, точное творение, истина. Истина. И снова райский механизм заедает от спасительной песчинки-человека. Довольно самой малости, чтобы разладить надежное устройство неумолимой истины, — мелочи, зароненной в песок, едва заметной трещины на поверхности канонического образа, пустячного исключения в безукоризненной цельности необозримого берега. Издалека это всего лишь черная точка в пустынном пространстве — ничтожный человечек и простенький мольберт.
Мольберт бросил якорь из тонких веревок, придавленных к песку четырьмя камнями. Валкая конструкция слегка подрагивает на хлестком ветру. Человечек утопает в охотничьих сапогах и мешковатой рыбацкой куртке. Он обращен лицом к морю. Пальцы играют островерхой кистью. На мольберте — холст.
Человечек, словно часовой, зорко охраняет краешек мира от бесшумного нашествия совершенства. Узкая прореха, рассекающая красочную декорацию бытия. И так всегда: проблеск человеческого уязвляет покой за миг до того, как он обернется истиной, немедленно обращая его в ожидание и вопрос; в этом кроется бесконечная власть человека, который и есть прореха и проблеск; но он же и отдушина, извергающая потоки событий и многое из того, что могло бы быть, бездонная пробоина, восхитительная язва, исхоженная вдоль и поперек тропа, где не может быть ничего настоящего, но все еще будет — как шаги той женщины в шляпке и сиреневой накидке, что медленно бредет вдоль кромки прибоя, расчерчивая справа налево утраченное совершенство громадного пейзажа, поглощая путь до человечка и его мольберта, покуда не оказывается совсем близко от него, так близко, что ничего не стоит остановиться и молча смотреть.
Человечек даже не оборачивается. И не отводит глаз от моря. Тишина.
Время от времени он погружает кисть в медную чашечку и наносит на холст несколько тонких мазков. Щетина оставляет по себе бледную тень, мгновенно уносимую ветром, который возвращает холсту его изначальную белизну. Вода. В медной чашечке одна вода. А на xoлсте — ровным счетом ничего. Ничего, что можно было бы увидеть.
Не стихает северный ветер. Женщина кутается в сиреневую накидку.
— Плассон, вы уже целую вечность работаете тут как проклятый. На что вам все эти краски, если вы ни разу к ним не притронулись?
Кажется, это выводит его из оцепенения. И ошеломляет. Он поворачивается и смотрит на ее лицо. Когда он заговаривает — это не ответ.
— Прошу вас, не двигайтесь.
Он подносит кисть к женскому лицу, на миг замирает, касается хохолком ее губ и осторожно проводит им от одного уголка рта до другого. Хохолок обрастает карминным налетом. Окинув его быстрым взглядом, человечек макает кисточку в воду и поднимает глаза к морю. На женские губы ложится душистая тень; в голове проносится невольная мысль: «Морская вода, этот человек пишет море морем», и от этой мысли ее бросает в дрожь.»

Сегодня во всех гей-клубах планеты...

Ruslan Solovyov by Marat Mukhonkin

Поддерживая отечественного производителя...

Во избежании разочарований не пытайтесь найти страницу модели ВКонтакте...

Фавориты 1/2 2014

"...Время безжалостно своей неумолимостью и беспощадно к тем, кто пытается его растянуть или, наоборот, скоротать. В частности, время - это один из главных врагов туриста, которым надо успеть везде, куда кричит идти путеводитель, и, помимо этого, ещё побывать нигде, растворившись в неспешной жизни аборигенов.

 Из-за недоговорённости со временем, наше мартовское путешествие получилось похожим на лоскутное одеяло. Или сама Барселона похожа на это одеяло, а время здесь вовсе не при чём? Или у этого города действительно так много прибережено в запасниках, что за десять дней всё увидеть нереально? Или это мы сами пытались объять необъятное в своих желаниях и попытках увидеть всё,- и шедевры и дебри днём, и перепробовать всех и вся ночью? В итоге... Уже которую неделю я не нахожу что сказать об этом восхитительном городе. Хотя, нет, сказать на самом деле есть что, и много, но я не знаю, как всё это связать. Такое ощущение, что я упустил что-то важное, недочувствовал и недоощутил, будто оно было рядом, на расстоянии вытянутой руки, но, не дождавшись к себе внимания с моей стороны, отошло в тень готического квартала, слившись с ней и с вековыми стенами отбрасывающими её, оставив меня с ощущением недосказанности...

...Мне не снилась Барселона в Барселоне. Она мне навязчиво являлась в снах и уносила меня на свои улицы последующие две недели по возвращении из неё. Я погрязал в видениях и казалось, они дополняли собой все недостающие звенья увиденного и прочувствованного в реальности, после чего у меня возникла жуткая, непреодолимая,  ностальгия по этому городу...

   

Гауди. Путеводная звезда архитектурной Барселоны. Маяк модерна, указывающий путь блуждающим  впотьмах арх-нагромождений к истине, к совершенству. Гений. 

Людей, стремящихся сделать наш мир хоть немного красочней, наполняющих его душераздирающей красотой, надо приветствовать стоя, аплодисментами, носить на руках, боготворить и беречь как зеницу ока. Это представители очень малочисленной касты, зачастую разрозненной, по-этому менее защищённой. Хвала и почёт увидевшим в подмастерьях гениев и не задушивших в них нестандартный подход к вещам склонившись в минуты сомнений в сторону стереотипов, а дав будущим гениям полную свободу действий в самовыражении. 

Я вытаскивал себя за шкирку из дома Бальо, со смотровой площадки Парка Гюэль, из дворца ..., я не мог себя прогнать с крыши дома Милла, пока не обежал её несколько раз подряд заглядывая в каждый уголок и чуть не купил себе стулья... Первый архитектор снесший мою крышу)

Ганибал. Стремление к красоте не презренно. Презренны ли способы нарушающие закон создающие её? Презренны ли создающие такую красоту? Презренны ли восхищающиеся подобной красотой? Если да, то наденьте на меня смирительную рубаху и поместите в "жёлтый дом",- т.к. я влюблён в эти убийства, я восхищаюсь инсталяциями из умервщлённых - порой тоже нестандартным путём - тел, и нахожу увиденное не толко искусством, но и шедеврами. Я хочу знать автора и рукоплескать ему! Закидайте меня камнями за это признание, но я не отрекусь. Это гениально! Ганнибал - это Гауди от убийств. И слава богу, что это кино. И спасибо создателям, что это сериал, а значит много убийств искусных и завораживающих.

Помимо удовлетворённых полученной долей неожиданной красоты глаз, довольно шевелились и извилины моего мозга, получающих неизгладимое удовольствие от психологических игрищ главных героев. Ну а желудок мой пребывая в возбуждённой истоме жалобно стонал при приготовлении на экране кулинарных изысков, при виде их самих и их поедании. В конце каждой серии ноги мои безоговорочно несли меня на кухню, где я придаваясь нерадостным сомнениям в своей нормальности приступал к мелким трапезам. 

Этот сериал пробудил во мне Ами) Вообще в этом полугодии Ами часто просыпался от полученных мною удовольствий. Да, я старался радовать его эмоциями... 

Смерть - это всегда неожиданно. Это всегда боль. Это всегда образующаяся пустота внутри тебя от потери.

 К своему великому не позору я не интересуюсь жизнью, тем более личной, людей, творчеством которых восхищаюсь, по-этому к великому своему позору, в прочем, как и большинство моих знакомых, думали, Маркес умер уже давно, и весть о его смерти нас привела в некий ступор. Уже задним числом, а именно сейчас, я нахожу странным, символичным и немного ироничным мой выбор следующей книги М, которые я решил не читать все сразу, с целю растянуть удовольствие как можно на более долгий срок. Выбор пал на "Хронику объявленной смерти", которая в очередной раз подтвердила, что это МОЙ до глубины костей АВТОР.

Один из главных уроков этого полугодия: билеты на концерт который ты очень-очень хочешь посетить надо брать сразу же, как только ты узнал о нём, иначе ты рискуешь не попасть на него, так как когда ты соберёшься потом купить билеты, денег будет "немножечко" не хватать или жалко, но на зло тебе через пару дней после концерта судьба подбросит тебе чуть больше, чем ты потратил бы и ты их от расстройства все банально пропьёшь в клубе. В результате таких вот изъёбств мной проёбаны концерты Lamb, JN, FtP, JT... За Elbow я себя не простил бы!

Elbow

Неожиданно-приятная находка моя, с багажом в несколько альбомов состоящих в основном из одних хитов, лелеянная мной и обсосанная моими ушами в течении последних трёх лет до состояния родственников нежданно-негаданно приехала в Москву с первым свои концертом в этом городе, где, по странным и непонятным мне обстоятельствам, их творчество не пользуется особым спросом, не смотря на всемирные популярность и признанность коллектива. Конечно можно долго размышлять и пытаться понять, чем они, со своим релаксом и иронией, оказались хуже депрессивно-невротических Radiohead для умасленного нефтяно-ботексными вкалываниями  состояния нации время. После не долгих предкризисно-отпускных финансовых ломок мы пошли на одно из главных на мой взгляд событий года, которой свершилось в рамках фестиваля Ahmad Tea Music Festival. 

Дикие пляжи с ведущими к ним каменными тропами, проложенными сквозь густые заросли кустарника, с шуршашими в высохшей траве ящерицами. Старики аборигены, сидящие у подножия бронзовых гор и недоверчиво смотрящие в сторону путешественников до волшебного момента, пока не поздороваешься с ними. Приветствия творят чудеса с их лицами, они начинают излучать доброжелательность и ты чувствуешь, как открываются порталы, впускающие тебя внутрь страны, ближе сердцу, доныне закрытые для тебя. Дом местного Гауди с цветами посаженными в поношенные женские туфли и мужские ботинки. Хочется вбежать в дом и благодарить хозяина дома за подаренные эмоции от созидания красоты созданной им из простых вещей. 

Медитативный шум волн на пустынных редзакатных пляжах. Бичбои выравнивающие лежаки и закрывающие пляжные зонты. Чайки качающиеся на плотах, на которых днём, под палящим солнцем, резвились смуглые загорелые турецкие парни. И мраморный цвет поверхности морских волн на закате. И снова их шум. И среди этой полутишины кажется слышен гул двигателя уплывающего от острова парома, в выходные дни который настолько переполнен людьми, что действительно яблоку негде упасть. Люди сидят не только на сиденьях, но и между ними, на палубе и на всех свободных территориях парома, пригодных для размещения людских жоп. И нет между ними грызни и недовольства, все улыбаются и наблюдают за садящимся солнцем. И в это же время, но уже где-то в районе ипподрома и Голубой мечети, расположившись на газонах, бардюрах и где только удобно, бесчисленное количество семей замерли в вечерней молитве над ужином принесенным с ссобой и разложенном тут же. Растяжки, словно гирлянды, между минаретами сияют поздравлениями с Рамаданом. А в беспечном Бийоглу всё те же растяжки со снежинками на Истеклял и продолжается нескончаемое жизнерадостное веселье... 

Стамбул. Июль. 5 дней. Я вернулся. Что сделаю снова, снова и снова...

Плыть по Босфору на пароме, наблюдать за отдаляющимся городом и солнечными бликами на волнах и слушать лучшее от Патрика Ватсона в наушниках - высшее наслаждение. 

LAMB - Backspace and Unwind (fast forward mix )

Tyler Oita

Дэвид Митчел "Облачный Атлас"

«Книги не дают по-настоящему бежать от действительности, но они могут не дать разуму разодрать самого себя в кровавые клочья.»

«Стекло и мир сходным образом обнаруживают свою хрупкость перед лицом повторных ударов»

«Сознание не терпит пустоты, а потому склонно населять ее призраками»

«Между ничегонеделанием и ленью такая же разница, как между гурманством и обжорством.»

«Если люди тебя хвалят, значит, ты не идешь своим собственным путем».

«Уныние заставляет человека томиться по жизням, которых он никогда не вел.»

«Правда единственна. Все ее «версии» суть неправды.»

«Юмор — это анархическое кощунство, и тираны не зря его страшатся.»

«В каждой тюрьме есть узники и стены. Узники — капиллярные сосуды, которые сосут влагу из стен.»

«Предрассудки подобны вечной мерзлоте.»

«О, раз уж вас посвятили в орден Престарелых, то мир не захочет принять вас обратно. — Вероника устроилась на плетеном кресле и поправила свою шляпку как раз так, как требовалось. — Мы — я имею в виду всех, кому за шестьдесят, — в силу самого своего существования совершаем два проступка. Первый — это Недостаток Скорости. Мы слишком медленно ездим, слишком медленно ходим, слишком медленно говорим. Мир готов иметь дело с диктаторами, извращенцами и наркобаронами, но не выносит, если его тормозят. Наш второй проступок состоит в том, что мы являемся всеобщим memento mori.[182]Мир способен на голубом глазу отрицать неизбежное только в том случае, если мы убраны из его поля зрения.»

«Пора средних лет улетучилась, но не годы, а отношение к ним — вот что либо заставляет тебя присоединиться к рядам Неумерших, либо обещает спасение. В царстве молодости обитает много Неумерших душ. Они так и мечутся туда-сюда, их внутреннее гниение остается скрытым несколько десятилетий, вот и все.»

«Самое унизительное, что можно сделать для человека, — это спасти ему жизнь.»

Цвет однообразия — голубой.

Отрывок из книги: Митчелл, Дэвид. «Облачный атлас.» iBooks.

Один мучительный шаг от "Агнца божьего" к "Способствовать людям"

 По М. объявлено штормовое предупреждение. Ветер пытается рвать кровлю и ломать деревья. Вышел покурить на балкон, снял высохшие рубашки, что бы не улетели вслед за пеплом.

 Где-то в центре города, в одном из его клубов, сейчас на сцену выходят "Lamb", на концерт которых я собирался идти безоговорочно. Теперь они будут петь там, а я сижу рыдаю дома, а довольно квакающая жаба пересчитывает сэкономленную мною в Барслеоне мелочь и позвякивает ею в моём кошельке. Сука!
Я просрал концерт ЛЕГЕНД!

 Спустя некоторое время.
 Ветер успокоился. Деревья замерли в повседневном своём спокойствии и только откуда-то взявшийся упаковочный пакет то ползёт по земле, то подхватываемый лёгким дуновением отрываясь взлетает. Мои немые слёзы высохли. Концерт скорее всего в полном разгаре, но я, стараясь уже не думать об упущенной возможности, ознакамливаюсь с альбомами своих новых, но похоже что временных, фаворитов, концерт которых собрался посетить через месяц, в отместку замершей за спиной в лёгком недоумении жабе. Главное, что бы та спала на момент покупки билетов.

Глаз не могу оторвать от его глаз! Иду!

SISYPHUS - Rhythm of Devotion

Стамбул. Сноблудие.

Я видел сны о Стамбуле... А может это уже были не мои сны, а сны города, частицу которого я, посредством дыхания, визуального и тактильного контакта, впитал в себя. Я видел сны Стамбула.   Это было похоже на продолжение путешествия, но уже не наяву, а на обратной стороне реальности. Город  рассказывал мне свои истории, посвящал в свои тайны, делал меня свидетелем их и участником.

Лабиринты узких старинных улочек, дома разнообразных расцветок, залитые солнечным светом сады, вечнозелёные кроны деревьев и тут же зевающие выгоревшей пустотой их стволы, отражающиеся в водах Золотого Рога мечети, ведущие к вершинам холмов тротуары и весело, подобно ручьям человеческих следов, сбегающие с них же тропинки. И люди, зовущие за собой взмахом рук, наклоном головы, шепотом губ рассказывающие нечто. И лица с хитрым прищуром и доверительным взглядом, улыбающиеся и строгие, молодые красивые и изношенные старые... Чужие и свои, недоброжелатели и родственники. Все в куче одного сна. Вперемешку. Как на развале. Как на восточном базаре.

Сюжеты неуловимые, бессмысленные и нелогичные, извивающиеся арабесками, вплетались друг в друга, создавая подобие замысловатого восточного орнамента и рассыпались мелкими осколками на мозаики, что бы через секунду, подобно калейдоскопу, вывести новую фигуру, из которой чуть позже полезут новые сюжеты, что бы в последствии тоже рассыпаться на части, создав почву для рождения новых бессмыслиц. Я не помню тех историй, но помню форму. Всё происходило стремительно, молниеносно и хаотично, как будто кто-то, со скоростью перематываемой киноплёнки, счищал слой за слоем побелку со стены истории города, обнажая сокрытые вековыми наслоениями друг из под друга события, интриги, диалоги, заставляя бешего двигаться зрачки под веками, следя за происходящим, что бы ничего не упустить, что бы успеть... Это был с ног сшибающий вихрь сновидений. И в каком бы времени суток я и мои спутники не смыкали  глаза, пусть на секундную дрёму или на многочасовой сон, каждый из нас после пробуждения сидел какое-то время в шоке, переваривая и пытаясь как-то осмыслить и анализировать увиденное , но в итоге дав оценку всему этому как "полный бред" пытались абстрагироваться от пережитого во сне до следующего момента смыкания век - не с целью моргнуть - пока Стамбул не начал нам показывать очередную серию восточного сериала сновидений путешественника в стиле арт-хаус.

Indochine - College boy (Explicit)

Я видел Стамбул... Ночь.

По идее с городами всё изначально понятно,- их строят люди. В последствии, если город обзаводится историей, он в свою очередь начинает строить туристов, в очереди. Но это в том случае, если он находится во взаимопонимании с людьми, которые в нём живут. Если город постоянно разрушается, перекраивается, теряя свою историческую ценность под тоннами строительного мусора и цементной пыли, в погоне за современностью и бизнесом, то город начинает уже больше походить на вечно омолаживающийся труп в мавзолее... Летом этого года турки взбунтовались при попытке сделать из Стамбула труп. Про русских молчу,- Москва уже подобна Людмиле Марковне ( пзебп ), и, как говорят, это не предел. Предел лежит в мавзолее. Но и это, похоже, тоже не предел...
Но через какое-то время города начинают строить людей, которые в них живут...

Истекляль. Эти немигающие снежинки на растяжках ассоциируются  с миниатюрной искусственной новогодней елью в середине лета на подоконнике теряющей чувство красоты и времени старушки... Каждый вечер, после заката, Истекляль зажигает свои огни, огни витрин, кафе и ресторанов, включает музыку на полную мощь в каждом клубе расположенном на одном из этажей зданий стоящих на ней, выводит на свою брусчатку уличных музыкантов и, как старая шарманщица, начинает крутить ручку своего инструмента, приводя всё вокруг себя в движение, обещая чудо. С  каждым новым мгновением всё сильней и быстрей крутится ручка шарманки, и музыку со светом, извлекаемую ею из предполагаемого инструмента,  уже подхватывает вихрь всеобщей людской радости превращающий всё это в бесконечную карусель в парке аттракционов, где каждый найдёт для себя что-то по нраву. Недовольных на этой улице просто не может быть, так как даже если вы просто бесцельно бредёте вперёд, вас захватит людской поток своей энергией, своим весельем, а счастливые лица людей заразят вас своими улыбками. И если вы вдруг решите спросить у прохожего, что за праздник отмечают все эти люди, то в ответ вы услышите:"Это не праздник, это просто Истекляль!" Истекляль и есть праздник.
Я пил сет текилы из 10 шотов гружённых на поднос в виде пожарной машины и танцевал под один из лучших ди-джейских сетов в своей жизни в маленьком баре с пожарной тематикой, сквозной проход которого выводил меня на переулок полностью заставленный  столами с сидящими за ними посетителями, между которыми пытались протиснуться потерянные прохожие туристы, а на сценах трёх расположенных по соседству открытых кафе на перебой пытались перепеть друг друга несколько групп живых музыкантов, устраивая между собой негласное соcтязание за звание самого весёлого и от того самого посещаемого, в итоге - популярного заведения в данном переулке.

Edward Wilding by Cuneyt Akeroglu | Wild Thing

Я видел Стамбул... День.

Стамбул - дитя, рожденное в результате изнасилования востоком запада. И что тут виновато опускать глаза и тсссыкать в мою сторону,- дела давно уже минувших дней и все просто привыкли называть ту самую историю другими словами. Единственное, что мне интересно, так то, что чувствуют итальянцы, приезжающие в Стамбул, на некогда принадлежащие им земли. Мне всегда интересна всякая хрень. Но вернёмся к ребёнку с вековой историей, который, как и любое дитя от смешанного брака, впитав в себя всё самое лучшее от обоих родителей, смешав в себе культуры, религии и прочие различия двух континентов, получился beauty and enigmatic, как и его жители, несмотря на то, что те, в большинстве своём, хранят верность крови востоку устремив свои взгляды всё-таки на запад. 

 Полюбить мегаполис с первого взгляда сложно, практически невозможно. Но по ходу постепенного изучения, хаотично разбросанные впечатления, подобно по восточному запутанно выстроенным улицам, складываются в единый пазл, которым в итоге ты готов любоваться бесконечно. Стамбул великолепен. Стамбул достоин уважения и почитания. Стамбул забавен. Стамбул смешён. Стамбул непонятен и одновременно ты его прекрасно начинаешь понимать, и чем больше ты в нём остаёшься, тем больше понимания. Хотя, скорее это не понимание, а принятие его таковым, каков он есть. Это как наблюдение за игривым ребенком,- суть игры порой достигнуть не возможно, но смотреть увлекательно. Возможно, что понять друг друга мы так и не сможем до конца, но чем больше между нами будет точек соприкосновения, тем больше шансов на сближение. Хотя, любви все эти препятствия никогда не были страшны. Было бы чувство и и взаимное необъяснимое притяжение.

Стамбул - город парадокс, для ознакомления с общим видом которого даже не нужен вид с птичьего полёта, а наоборот, надо быть ползучим гадом, что бы лицезреть всё это величественное зрелище города, стоящего на семи холмах...  Здесь и везде - противоречия, которые очень даже дружно уживаются друг с другом и делят одну территорию.

Я восхищался с северной стороны западной части видом на южную, где над жилыми домами и площадями возвышаются мечети Султан Ахмэта, так похожие на перевёрнутых медуз, или исполинских размеров космические корабли чужих цивилизаций, или на обсерватории... С южной стороны Золотого Рога мне ласкал взгляд вид ютящейся на холме возглавляемой Галатской башней Бийоглы, где я жил со своими спутниками, проводил знойные вечера и ночи... Я смотрел с Европы на располагающуюся за Босфором Азию и взгляд мой не мог охватить и уместить в сознании, как это можно сделать с помощью контурных карт, всего великолепия момента, что два великих материка, таких отличимых на картах и неразличимых при близком их рассмотрении, находятся в таком близком соседстве, в пределах одного города.

Главная музыка 2013

Земфира - Жить в твоей голове

Яркий и гениальный альбом. Второй по важности и близости по духу, после перового. Местами откровенен до предела, до внутреннего стоп-крана, до позволенной грани, установленной самой певицей, и здесь же наполненный чужими образами, символикой, которую так любит нынешняя муза автора.
Очень важный альбом для меня, которым не могу наслушаться всё ещё по истечении года после его выхода. До сих пор он остаётся для меня актуальным, интересным и свежим.