Rebel Heart

Я не имею морального права слушать больше, чем выложено официально...  Мне любопытно, но не интересно. Я могу подождать и, в некоторой степени, хочу, так как ожидание события - это всегда интрига, накал, игра. Это волнительно. И я не хочу лишать себя удовольствия прилюдии.

Квартет Дэйла Купера и диктофоны в ТеатрЪе

Декабрь. Вечер пятницы. Москва. Центр. ТеатрЪ. Печать на запястье в виде не читаемого твёрдого знака. Люстры с плафонами на потолках фойе. Кресла в курилках. Продукция фирмы грамзаписи Мелодия расположилась на стенах и дверях уборных. По всюду, в "неположенных" местах, висят благодарности за то, что вы  здесь не курите. Интеллигентная задумчивая публика. Удивительно много молодёжи, среди которой я неловко почувствовал себя ископаемым.  Атмосфера эпохи Вертинского. Когда-то здесь, как утверждают создатели клуба, проходили балы. Теперь в "тихом" баре Театра играет "Rammstein" и ему подобные. В большой зале царит полумрак. Звучит тягучий эмбиент. Задёрнутый красный занавес подсвечивается из глубины сцены придавая ему кровавый окрас, цвет заката. Замершие в ожидании силуэты собравшихся здесь людей на его фоне похожи на призраков,  через некоторое время которые под воздействием музыки перенесутся на территорию культового Твин Пикса, с его неразрешёнными загадками и тайнами, и окунуться в атмосферу безысходности и предрешенности судьбы, что бы через совсем не долгое время вернутся по дороге в никуда обратно, в действительность, и опять остаться без ответов. Так требует великий Линч. 

• Проект Dale Cooper Quartet & The Dictaphones начинался в 2002 году как признание в любви - чистый оммаж музыке Анджело Бадаламенти, бессменному сочинителю саундтреков к фильмам Дэвида Линча, и немецким классикам гипнотического саспенса Bohren Und Der Club Of Gore, переводящим на джазовый язык дум-металлическую чувствительность. Не скрывая источников вдохновения, выходцы из дождливой Бретани оказались поразительно самобытны. Тревожный минимализм первого альбома "Parole De Navarre" (2006) перевел вопрос, кто убил Лору Палмер, прямо-таки в онтологическую плоскость, а сама пластинка стала событием в кругах любителей инструментальной меланхолии.

• Дальше – интереснее. Группа прописалась на видном лейбле Denovali, который специализируется на темной экспериментальной музыке. На альбоме "Metamanoir" (2011) аранжировки стали прихотливее, влияние кул-джаза – очевиднее, удивительно уместно зазвучал голос Гэль Керриен известный каждому ценителю Яна Тьерсена (Yann Tiersen). В Россию «Диктафоны» едут с новым альбомом "Quatorze Pièces De Menace" (в записи которого принимала участие дочь Дэвида Линча) – самым изысканным и призрачным творением группы на настоящий момент. Живые выступления Dale Cooper Quartet & The Dictaphones – это полуимпровизационный союз электроники, двух гитар, к которым прибавляются саксофон и приглашенные вокалисты. В результате возникают пугающе прекрасные саундскейпы - история о том, что мир заколдован не нами, а люди и вещи – вовсе не то, чем они кажутся.

Занавес открылся и на сцену вышли четыре музыканта, залитые всё тем же красным светом... Медленный ритм. Всплеск. Вздох. Дальнейшее было похоже на погружение в гипноз. Я не знал, что саксофон может звучать так! До вчерашнего вечера я мягко говоря не любил этот инструмент за его слащавую пошлость и блядство. Вчера этот глубоко укоренившийся в моём сознании стереотип был разрушен. На фоне посторонних шумов в виде поскрипываний, шорохов и прочего звукового мусора, рисующего мрачные картины потусторонней действительности, саксофон плакал, всхлипывал, стонал, подвывал, скулил и... Он был обречён, как животное попавшее в капкан...   Позже выходил солист. Сомкнув руки за спиной отрешённым голосом пел, смолкал, подносил к микрофону диктофон с тревожным монологом девушки на французском, после чего уходил со сцены возвращая внимание зрителей-слушателей-подопытных к саксофону...

Мне мешал свет. Не смотря на то, что его было крайне мало, мне хотелось закрыть глаза и уйти туда, куда звала музыка, но моя внутренняя сопротивляемость против навязываемых мне настроений, вечное желание держать всё под контролем и пить одновременно из грудей двух кормилиц, заставляли меня наблюдать за происходящим на сцене и вокруг... Зритель, за исключением отдельных единиц, медитировал. Обстановка в зале была настолько интимна, что порой было неловко шевельнуться и, когда хотелось достать телефон и сфотографировать или снять видео в особо проникновенных местах представления, приходилось бороться со своим желанием в угоду всеобщего. Первые аплодисменты прозвучали только в середине концерта, после первого саундчека. Похоже, что именно тогда мы полностью ощутили себя там, где и планировали оказаться. Вторые аплодисменты прозвучали после того, как музыканты ушли со сцены, помахав всем на прощанье. Вполне по Линчу, в самый нежелательный момент. Без кульминации. Без ответов. Без объяснений. Без обязательств. 

Шоу закончилось. Красный занавес снова спрятал за собой сцену и толпа, словно не была под гипнозом минуту назад, рванула в гардероб за новыми впечатлениями - коллективной толкотнёй и давкой за собственными одеждами. Я прошёл в бар переждать этот неловкий момент. Попивая ром и всласть смоля сигаретой я блуждал взглядом от столика к столику в поисках мальчика, что простоял со мной весь концерт почти вплотную, локтём к локтю, то притягиваясь ко мне, то отталкиваясь, но всегда возвращаясь. Линч, темнота, робкие, почти дрожащие прикосновения плечом молодого студента, искры, ток и весь этот джаз... Усомнившись в своих подозрениях о притяжении я уходил в конец зала и наблюдал от туда за незнакомцем. Спустя минуту он, панически озираясь в темноте, уходил следом за мной, но в неправильном направлении, и возвращался через какое-то время назад, когда я уже стоял на нашем прежнем месте. И снова напряжение, внутренние разряды, Dale Cooper Quartet & the Dictaphones...

Включившийся в зале свет спугнул моего попутчика в состояние гипноза и я потерял его. В баре его, к сожалению не оказалось, а потные поиски в толпе в гардеробе меня не прельщали. Зато при выходе я столкнулся с музыкантами, которые мило общались с оставшимися поклонниками. Естественно, я не смог пройти мимо. Поблагодарив парней за их музыку и концерт в частности, я сфотографировался с солистом, который спросил меня о  темноте в зале, не слишком ли она была полной. На что я ответил, что для меня она была недостаточной. На что он понимающе улыбнулся.

В ночи французы покинули Москву, где ночью выпал снег и ударили морозы. Столицу захватила зимняя окоченелость. Через несколько дней, когда французы уже были дома, рухнул рубль и взлетело евро, так же почти неожиданно, как и закончилось шоу...